Проходя мимо винтовой лестницы с витыми ажурными чугунными перилами, они вдруг услыхали откуда-то сверху:
— А ну давай, хриц, давай!.. Геей, геен! (Идите, идите! (Нем.))
Кто-то едва не загремел вниз, с трудом удержавшись на верхних ступеньках.
Столяров запрокинул голову:
— Павло, ты?
— Я,товарищ гвардии майор!
— Кого ты там поймал?
— Та хрица одного цивильного. На горыщи ховався!
— Ты не очень его подталкивай. А то шею себе свернет!
— Так я ж легесенько. Вин сам с переляку спиткаеться!
— Надо посмотреть, что за немец, — сказал Столяров Бальяну.
Вскоре оба — немец и поймавший его солдат (им оказался ординарец майора ефрейтор Кухарик) — с грохотом вывинтились из полутемной лестницы.
Немец был высокий благообразный старик в черном помятом фраке, из-под которого выглядывала перепачканная белая манишка с полуоторванной бабочкой. На ногах у него сверкали лакированные штиблеты с нелепыми острыми носами.
— Це не сам хозяин? —спросил Павло.
— А это мы сейчас узнаем, —сказал Столяров,— Вер зинд зи? (Кто вы такой?)
— Их бин нур хаусгофмайстер!— плаксиво ответил тот.
— Он говорит, что он всего-навсего дворецкий, — перевел начальник разведки. — Варум зинд зи мит аллен нихт гефлоен? (Почему вы не убежали со всеми?)
— Дас вар унмёглих. Иеманд муссте хир бляйбен. (Это невозможно. Кто-то должен был здесь остаться.)
— Хабен зи иргендвелхе папире мит зих? (У вас есть при себе какие-нибудь документы?)
— Натюрлих! — и немец трясущимися руками достал из кармана какое-то удостоверение.
Столяров быстро просмотрел его и вернул хозяину,
— Не врет. В самом деле графский дворецкий.
— Я, я! (Да, да!) — закивал тот седой головой.
— Товарищ гвардии майор, куды його? — спросил Кухарик.
— Пусть катится на все четыре стороны… Или отведи домой, чтобы его еще раз кто-нибудь не поймал… Пошли, Гера!
Отойдя от лестницы, они услышали:
— Ну, ходимо дид до бабы!.. Хауз, ферштеен? (Домой, понятно?)
— Я, я! — ответил немец. — Данке шон! (Да, да!.. Большое спасибо!)
— Постой, где-то здесь была библиотека. Там нам никто не будет мешать, — сказал Столяров.
Он толкнул дверь с резными деревянными украшениями, и перед ними предстали две широченные кровати под голубыми балдахинами. На бордовых шелковых одеялах прямо в сапогах и шинелях, положив рядом автоматы, вповалку спали солдаты комендантского взвода, свободные от дежурства. За изящным журнальным столиком сидел старшина и, склонив голову набок, старательно заполнял каракулями письмо домой. При виде офицеров он вскочил, чтобы доложить, но майор жестом предупредил его, чтобы не будил людей.
Столяров тихо прикрыл за собой дверь. Заметил, усмехнувшись:
— Видел бы граф…
— Или его дворецкий, —продолжил Бальян.
— Ну тот уже кое-что повидал, — сказал начальник разведки и вдруг остановился перед новой дверью: — Кажется, здесь…
И в самом деле это была библиотека. Вдоль стен тянулись высокие — до самого потолка — книжные шкафы.
На диванах и полу также спали солдаты.
— Связисты, — сразу определил майор и посетовал:— Сколько кругом места, а приткнуться негде…
Но Бальян уже не мог оторвать глаз от окружавших его со всех сторон тысяч книг в кожаных переплетах с золотым тиснением на корешках.
— Порыться бы в них, — мечтательно произнес он.
— Без знания основных европейских языков здесь много не нароешься, — заметил Столяров.
Да, он прав, конечно. Куда ни посмотришь, книги на немецком, английском и латыни.
— Неужели ничего нет на русском? —с досадой протянул Бальян.
— Возможно, и есть. Они книги тоже вывозили…
— Или сжигали, — вставил немолодой солдат в очках с дужками, замотанными изоляционной лентой. Он стоял у шкафа и читал какую-то маленькую зеленую книжку с золотым обрезом.
— А… Веденеев! — сказал Столяровой обернулся к своему спутнику. — Вы знакомы?.. Мой консультант по всем европейским языкам.
— Так уж и всем, —сверкнул очками Веденеев.
— Кроме украинского, — улыбнулся начальник разведки. —Там у меня другой консультант. Собственный ординарец.
И тут Бальян вспомнил, что его уже когда-то знакомили с этим солдатом. Рассказывали, что до войны Веденеев был не то в Хабаровске, не то во Владивостоке довольно заметной фигурой в филологии. Коньком его был Гамсун. Как и положено серьезному ученому, он знал несколько языков. Когда началась война, доцент Веденеев в числе первых подал заявление на фронт. Правда, прошло три года, прежде чем его просьба была наконец удовлетворена. Впрочем, помимо первого заявления он написал еще с десяток — и все одинаково красивым готическим почерком и отменным стилем.
Когда майор Столяров и Бальян достаточно отошли от Веденеева и тот вряд ли мог что-нибудь расслышать, начальник разведки сказал:
— Мы с майором Гронским хлопотали, чтобы ему наконец присвоили офицерское звание, но пока никаких результатов.
— Почему? — недоуменно спросил Бальяц.
— А!.. Улита едет, когда-то будет, — ответил майор Столяров.
— Я непременно поговорю с начальником политотдела корпуса. Он ко мне очень хорошо относится, — пообещал Бальян.
— Поговори, —сказал Столяров.
И вдруг он шагнул в промежуток между двумя огромными шкафами. Там оказалась едва заметная дверца с торчащим в ней ключом. Майор повернул его и, наклонив голову, первым вошел в небольшое темное
помещение. Бальян зажег спичку. Прямо у самых ног они увидели люк еще одной винтовой лестницы.
— Давай посмотрим, что там, —с неожиданной заинтересованностью предложил Столяров. Похоже, в нем снова пробудился разведчик.
Он вынул из кобуры пистолет и стал медленно спускаться по темной лестнице. Бальян молча последовал за ним. Рукоятка «ТТ» неприятно холодила вспотевшую ладонь.
Хотя они старались ступать потише, железные ступеньки гремели так, как будто основным их назначением было предупредить кого-то о приближающихся чужих людях. Лестница долго крутила их в сплошном, непроницаемом мраке. Наконец откуда-то снизу стал проникать слабый свет. Однако их по-прежнему настораживало отсутствие человеческих голосов, посторонних звуков.
Они ускорили шаги, но оружие не прятали.
С каждым витком прибывал свет, и вдруг они вывалились в просторную квадратную комнату с плотно задрапированными окнами. В ней не было ни души, но на большом столе, прикрытые с головой плащ-палаткой, неподвижно лежали три человека.
— Вот куда мы попали! — только и произнес майор Столяров, опуская оружие в кобуру.
— Кто это? — взволнованно спросил Бальян.
— Гриша Стеценко, командир второй роты первого батальона Голопятов и новенький взводный из МБА (Моторизованный батальон автоматчиков танковой бригады). Говорят, недавно прибыл…
Начальник разведки подошел к изголовью и осторожно приподнял край плащ-палатки. Бальян увидел обескровленные смертью, застывшие лица убитых. Из них он знал только майора Стеценко. Но и тот сейчас не был похож на себя.
Майор прикрыл лица и сказал Бальяну:
— Гера, давай сядем на тот диванчик, — он кивнул на старинное канапе, стоявшее у самых дверей. — Здесь-то нам никто не помешает…